Почему  я  намерена  продолжать  писательский  Труд

  Однажды в свои школьные годы я прочитала в одной газете  пару  публикаций  на  тему  об улице и  подростках. И  мне  захотелось  написать. Я  писала свою точку зрения как  бы для себя, самовыражения: без всяких надежд на публикацию. Но неожиданно  пришло письмо  от  ответственного  за  рубрику  сотрудника в  той  газете, где  он  меня  поощрил  писать снова, ободряя тем, что у  меня  хорошо  получилось. Он не знал моего возраста. По этой причине  или  почему-то  еще,  я вдруг почувствовала себя  взрослой  и  нужной  этому миру. Но кроме той рубрики мне ещё  не о  чем  было  писать, или  не была готова к большей  откровенности, и  я  затихла от  понимания  своей  никчемности. 

  Прикоснуться к творчеству, вернее его подобию, помогло написание дипломной  работы  в ВУЗе. Она была оценена, как  хорошая, как и моё обучение там. В тот период времени я не писала ни дневников, ни помышляла вообще о творчестве. Но прошло несколько лет, когда  меня вдруг стало, как будто  разносить от распирающей изнутри силы, направляющей меня на желание что-то  написать для людей: нечто важное, по моему мнению, донести до них. Редактору одного журнала мои статьи понравились, я и продолжала в течение года приносить ему статьи, связанные с моей первой профессией. Он ставил их без какого-либо редактирования. Потом я будто иссякла: потеряла всякий интерес к вопросам своего первого образования. И разродилась небольшой брошюрой по своей первой  профессии спустя  годы, но  уже  после  издания  моей  первой  книги – Сборника  очерков.

    Потом были публикации в христианских газетах, относящиеся к желанию выразиться по практике  моего  второго образования - Богословского: они  тоже издавались без редакторских  правок. А через малое время я, неожиданно для себя, написав по вдохновению три портретных  лирических очерка, вдруг поняла, что могу написать больше. В те буквально пару месяцев появились из-под моего пера также эссе. И через них я впервые для себя вошла  писателем в  мир художественной  литературы. Был издан Сборник – моя первая книга, которая была  переиздана  с  дополнениями через  семь  лет.

  Сказать о том, что у меня своеобразный или оригинальный стиль изложения, я не могу. Скорее всего, полагаю, редакторов и издателей привлекали сами идеи моей точки зрения, заложенные в моих публикациях или книгах. Читала я мастеров витиеватого, загадочно философского стиля, но поняла, что в их манере писать не  буду: моя  писательская  миссия  заключается именно в  упрощении, доступности всего сложного, запутанного. Все мои публикации и  книги  были направлены  на Добро в высоком значении  этого слова, я старалась обратить внимания читателей на морально-нравственные вечные ценности человечества, которые никогда не изживут себя, пока на  земле  ещё будут  оставаться  живые  люди.

   Мне довелось писать прозу, как для профессионалов, так и дилетантов в излагаемых мною вопросах, также художественные произведения. В конечном итоге, я поняла, что сейчас  Бог направляет меня на художественное изложение моих парадигм, понятий, идей, упакованных в фабулы и  сюжеты, повествования о персонажах произведения, их диалоги, но в большей мере – в авторские отступления. Над моим первым романом кропотливо поработала выпускающий  редактор-профессионал своего дела, благодаря чему я получила  первое наглядное обучение  в  этой области: ведь ни литературного, ни филологичского, ни философского образования  у меня нет. Но  читая  свой  роман  спустя  год, я увидела и её недочеты в нашей совместной работе и ощутила жгучее желание изменить некоторые слова, речевые обороты. С ещё большей остротой я поняла, что совершенству нет предела. Тем не менее, я не жалею о том, что не держала рукопись в  столе, а вложенные в роман  идеи и понятия  работают  в  сердцах  читающих  его  людей  им  на  Добро  и  на Благо.

  Мне бы хотелось, чтобы знакомые мне люди начинали читать мои произведения не из интереса к моей  персоне и  не  из  желания  покритиковать меня, а  именно  потому,  что  их  будут цеплять и увлекать  повествования  в  ещё  большей  силе, чем  это  имело  место до того. Мне бы хотелось, чтобы посторонние критики, пожелав  прочитать  мои  произведения, написали о них хвалебные  отзывы, если не об  идее, то  хотя  бы  о  безупречном  стиле  их написания. Мне не  страшны  критики  моих  идей  и  понятий, поскольку я  тверда в них, как своих устоявшихся жизненных принципах. Но мне хочется иметь настолько читабельные произведения, которые будут влечь также и критиков всех мастей задуматься о вечных ценностях человечества  с позиции  Вечности. И об этом, прежде  всего, молю  Всевышнего!